Суп из лебеды, голодные пленные в поисках котов и молитва за возвращение отца: девочка из Сталинграда вспомнила о войне

До празднования 80-й годовщины победы в Сталинградской битве остается всего несколько дней. В дни, когда вся страна вспоминает подвиг советских воинов, показавших в те дни беспримерные мужество и героизм, мы встретились с Тамарой Георгиевной Чебаненко, которая сохранила воспоминания о тех страшных днях.

Тамара Георгиевна с правнучкой Евой, ученицей кадетского класса

Она как никто другой способна оценить и масштаб жертв, принесенных ради победы над фашизмом 80 лет назад, и то, как наше поколение приняло эти жертвы. В дни страшной сталинградской бомбежки Тамаре Чебаненко было всего три с половиной года, но она отчетливо запомнила и черный ужас того времени и то, как тяжело выживала семья после него, и какую страшную цену заплатили за победу ее близкие.

Сестру похоронили в ящике для снарядов

В семье до войны росли четверо детей, все девочки. «Я была последней несбывшейся надеждой на мальчика», - шутит родившаяся 31 марта 1938 года Тамара Георгиевна. Отец работал шофером, мама занималась с детьми. У семьи был свой дом в поселке Мамаев бугор, у основания нынешнего Мамаева кургана. Тогда это была одна из городских окраин. Девочка хорошо запомнила, как после страшной бомбежки семья осталась без дома.

- Позже люди вернулись на руины, собрали кое-какие уцелевшие вещи и закопали неподалеку от домов. Хранить их было негде. Для нас отец, которого тогда еще не забрали на фронт, вырыл землянку. Там мы и дожили с мамой и сестрами до самых холодов. А когда ночи стали холодные, пришлось думать о теплых вещах. Две старшие сестры вместе с нашими соседями 9 октября вызвались пойти за ними, чтобы выкопать из тайника. Старшей Липе, Олимпиаде, на тот момент было 18 лет, Анечке – 16. Хорошо помню, как на закате возвращается группа людей, я держусь за мамин подол, а она оседает. Из двух моих сестер из того похода вернулась только одна. Нашу Аню убил выстрелом в голову немецкий спайпер. Все, что успела сказать перед смертью Анечка: «Липа, я умираю», - вспоминает Тамара Георгиевна. Тогда у матери в прическе разом появилась первая седая прядь.

На снимке - сестры Олимпиада и погибшая Анна (слева)

За телом сестры отправились ближе к ночи. Похоронили ее неподалеку, тело уложили в ящик от снарядов. Поставили на могиле крестик. После войны на могилке установили табличку с надписью «Погибла от рук немецко-фашистских захватчиков». Но когда семья захотела перезахоронить тело сестры на центральное кладбище, администрация разрешения не дала.

Довоенное семейное фото: родители Тамары со старшими сестрами

- За могилкой Анечки долго ухаживали пионеры. Изредка приезжали и мы, хотя это было непросто, с транспортом тогда были большие проблемы, приходилось много ходить пешком, - вспоминает Тамара Георгиевна. Перезахоронить сестру удалось спустя десятилетия, но об этом позже.

Суп из лебеды, воображаемый шоколад и чай вприглядку

После освобождения Сталинграда Тамару с мамой и сестрами поселили в бараках на Бекетовке, зима в землянке была страшным испытанием.

- Хорошо помню, как к нам приходили пленные румыны и поляки, отощавшие и голодные. С красным фонарем они искали кошек. Живность тогда всю поели. Мы пленных страшно боялись, но сами тоже голодовали. Ели мерзлую картошку, суп из лебеды. Женщины пекли какие-то лепешки. Сейчас даже трудно представить, как они умудрялись найти что-то съестное. Но хорошо помню, что даже при том голоде люди были щедрее и отзывчивее, чем сейчас. Если кто-то варил мамалыгу, а это был пир, - то на всю детвору.

Тамара Георгиевна помнит, что сахар в войну и послевоенные годы нужно было отламывать щипчиками. Они до сих пор хранятся у нее.

Те самые щипчики для сахара, с которым потом иногда пили чай вприглядку

- Помню, что кусок сахара размером с кулак был голубоватый, совсем не такой как сейчас. И когда садились пить чай, то от него щипчиками отламывали маленькие кусочки. Мама говорила, что чай можно пить вприкуску, а иногда и вприглядку. Помню, спросила, а как это. Мама и объяснила, что нужно положить кусочек сахара рядом с чашкой. Делаешь глоток чая, смотришь на сахар, и тебе сладко. Я верила, - вспоминает сталинградка.

Придумывали себе дети и шоколад, который видели только на картинках.

- С моста над речкой Царица, которая тогда не была упрятана в землю, было видно намытые островки ила. Этот ил был шоколадного цвета. Мы мазали им губы и представляли, что перепачкались в шоколаде, - это была еще одна популярная забава у сталинградских детей.

"Вечный" календарь с профилем Ленина - одна из реликвий, с которой не готова расстаться Тамара Георгиевна. Он и сейчас служит ей верой и правдой

Уже после войны людей здорово выручала Волга, рыбу покупали на берегу. Когда быт стал налаживаться, мама готовила изумительные рулеты из требухи, пекла пироги с вязигой и с яблоками.

Молитва за отца, учитель, которая ставила на горох и новая могила сестры

Еще одно из ярких воспоминаний детства у Тамары Чебаненко — тумбочка в углу их комнаты в бараке, где стояли икона и фотография отца.

- Я становилась на колени и просила: «Боженька, помоги, чтобы мой папочка вернулся!» И он вернулся. Его ранили под Харьковом, и в 1943 году он вернулся. Оформил инвалидность, но работал водителем, - говорит Тамара Георгиевна.

Первым делом фронтовик забрал семью из бараков и перевез в Краснослободск. Там Тамара пошла в школу.

- Барак, очень строгая учительница и мы – трое первоклассников. Учитель была очень суровая, за малейшую шалость ставила нас  в угол коленями на горох или пшено, - вспоминает Тамара Георгиевна то время.

О переезде в Волгоград семья Тамары задумалась лишь тогда, когда старшая сестра поступила в Сталинградский техникум.

- Моста через Волгу еще не было, зимой приходилось ходить по льду. Это было опасно, отец очень переживал за сестру, и мы снова задумались о переезде, - вспоминает наша героиня.

Тамара Георгиевна хорошо помнит и учителей, и одноклассников, и историю с незаслуженно отобранной серебряной медалью

В Сталинграде Тамара пошла уже в другую школу - №67. Это была первая отстроенная после войны школа. После убогого барака она казалась девочке настоящим дворцом с высокими потолками и огромными окнами.

Даже в свои 84 года Тамара Георгиевна хорошо помнит своих учителей и до сих пор не забыла, как ее лишили заслуженной серебряной медали. Уже перед самым окончанием школы вдруг выяснилось, что претендентов на серебряную медаль в школе двое, а медаль всего одна. Девочке объяснили, что у второй претендентки более заслуженный родитель. Так в аттестате у Тамары появилась вторая четверка, которую «нашли» в журналах за прошлые годы.

Только в 90-е годы семье разрешили наконец перезахоронить тело убитой немецким снайпером сестры на кладбище.

- Там рядом начали строить гаражи, рыли какие-то котлованы. Мы приехали и увидели, что из ямы уже торчит угол гроба. И тут уже вопрос с перезахоронением решился, Анечку похоронили со всеми нашими родственниками, - так наконец исполнилось желание главы семьи.

О современной медицине, купленных дипломах и работе до «неприличного возраста»

Отсутствие медали не помешало Тамаре поступить и успешно закончить Сталинградский медицинский институт.

- Тогда нам в голову не могло прийти, что можно положить в зачетку деньги и пойти на экзамен, как делают сейчас. Самое страшное, что можно было себе представить – когда ради зачета пожилой профессор подержит юную студентку за коленку. Да и это было из ряда вон выходящим случаем. Потому и медики тогда были стоящие, по-настоящему болеющие душой за дело, знающие. Постоянно приходилось ездить на повышение квалификации. И не за свой счет, как часто происходит сейчас, а за счет государства. Сейчас эту систему развалили, - сокрушается волгоградка.

К моменту окончания вуза она уже вышла замуж и родила сына. Пока тот был маленьким, работала в облздравотделе, а потом перевелась в Совбольницу (ныне областная больница) врачом-терапевтом. А через 7 лет стала заведующей физиотерапевтическим отделением этой больницы, отработав в учреждении в общей сложности 17 лет. На здании терапевтического отделения до сих пор висит табличка с именами заведующих, где есть и имя Тамары Георгиевны Чебаненко.

В Совбольнице под руководством Тамары Георгиевны работали около 30 человек

Следующим этапом медицинской карьеры Тамары Георгиевны стала работа в госпитале МВД. Новая работы была тесно связана с командировками.

- Летали много и часто: открывали фельдшерские пункты по области, которые я снабжала оборудованием, медики летали на срочные операции. Тогда все это было свободно, аппаратной медициной учили спасать натруженные руки доярок, летали в самые отдаленные районы, - вспоминает героиня.

На любимой работе Тамара Георгиевна задержалась еще на 17 лет после наступления пенсионного возраста.

Стихотворные благодарности за работу Тамара Георгиевна до сих пор бережно хранит

- Сын уже начал говорить, что в моем возрасте работать неприлично. Мне было уже 72 года, когда наконец решила уйти, хотя и просили остаться хотя бы на полставки. Но мне на тот момент работать уже было неинтересно. Аппаратура была старая, выколачивать ее приходилось с трудом, - вспоминает Чебаненко.

Она считает своей прямой заслугой, что сумела добиться открытия в госпитале ингалятория, грязелечебницы, пациенты принимали радоновые ванны. За свои заслуги Тамара Георгиевна отмечена почетным званием «Отличник здравоохранения», врач высшей категории.

Елена Абдулина

Новости на Блoкнoт-Волгоград