«Скажу честно, мысли об аборте возникали»: сирота из Волгограда одна воспитывает двоих детей на 13 квадратных метрах

27-летняя выпускница детского дома Елизавета Каржина живет с двумя детьми в комнате площадью примерно 13 квадратных метров. Она в одиночку воспитывает 10-месячную Олю и 3-летнего Диму, которые родились по любви, но обе беременности проходили без участия отцов. Девушка рассказала корреспонденту «Блокноту Волгограда», что, попав в трудную ситуацию, она каждый раз вставала перед выбором: сохранить ребенка или сделать аборт. И каждый раз выбирала новую маленькую жизнь.

Елизавета родилась в одном из поселков Алексеевского района. Ее родители много пили, а семью прокармливал 9-летний брат: то тут, то там помогла соседям-сельчанам, а те благодарили его труд. В конце первого класса девушку вместе с тремя сестрами и братом забрала служба опеки. Сначала она попала в психоневрологический диспансер: специалисты посчитали нужным выяснить, как сильно на психику ребенка повлияла неблагополучная жизнь с зависимыми от алкоголя родителями. Затем Елизавету перевели в Урюпинскую школу-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Девушка вспоминает, что поначалу у нее была обида на мать и отца, но сейчас она уже отпустила эти эмоции. 

Потом поступила в Волгоградский социально-педагогический колледж, но стать педагогом дошкольного образования не успела. Влюбилась в парня, а спустя полгода отношений 23-летняя Лиза узнала, что беременна. Новоявленный отец от ребенка сразу открестился.

- Скажу честно, мысли об аборте возникали, но поняла, что не смогу этого сделать. Многие друзья отговаривали. Спрашивали, зачем мне становиться матерью-одиночкой, - вспоминает волгоградка. - Когда я в феврале 2017 года вышла из роддома с Димой, то папа от нас уже отказался: «не мой ребенок», все, как всегда. Когда были схватки позвонила ему, а трубку взяла какая-то девушка. Она не поверила, что я рожаю, наговорила мне много неприятного. В свидетельстве о рождении сына в графе «отец» стоит прочерк. У Оли тоже так, кстати. Я начала обзванивать соцзащиту, чтобы мне помогли: куда я с маленьким ребенком? Были центры, помогающие людям в тяжелой жизненной ситуации. Я долго скиталась по таким учреждениям.

Позже у Елизаветы начались новые отношения. Все было хорошо, но в какой-то момент возникли конфликты с матерью возлюбленного. В это же время девушка узнала о второй беременности.

- Он не хотел, чтобы я делала аборт, но и ничего предложить не мог. Весь срок я сновала провела в таком же центре, где предоставляют жилье и еду. А потом познакомилась с психологом Дарьей, от которой узнала об активистах, которые помогают таким, как я. Когда родилась Оля, то я с помощью юриста обратилась в суд, чтобы мне, как сироте, выдали хотя бы временное жилье. Это довольно долго продолжалось: мне говорили, что я, то есть в списках, то меня нет. В итоге нам выделили эту комнату в трехкомнатной квартире. Она небольшая, всего 13 с чем-то квадратных метров, но зато есть свой уголок. Все, что в этой комнате, я получила от активистов Кати Чиковой и Виктории Касьяновой, они мне очень помогли. Когда мы сюда въехали в прошлом году, то была пустая комната. Ни кроватки, ни шкафа, ничего. Одежду для детей тоже они мне привезли.

Комната чистая и убранная, но маловата для взрослого и двоих детей.

Елизавета поддерживает отношения с родственниками, но признается, что с ними тоже все непросто. Мама умерла несколько лет назад, папа за все время ни разу меня не навестил дочь в школе-интернате. Старший брат помогал какое-то время, но он живет в Санкт-Петербурге, у него своя семья есть.

- У нас с ним боевые характеры, каждый разговор легко может закончиться ссорой, - смеется Лиза. - С сестрами я общаюсь, самой младшей 18 лет. Она только родилась, и сразу нас распределили по детским домам.

У Оли проблемы с мышцами одного из глаз. Сначала врачи говорили маме, что здесь нет смысла что-то делать, но недавно другой специалист объяснил, что лечение необходимо, иначе возможны последствия вплоть до потери зрения. Сейчас ребенку выписали препараты и специальный пластырь, которым нужно закрыть здоровый глаз, чтобы другой развивался более активно. В городских аптеках его пока найти не удалось.

- Сейчас мне начал помогать Олин папа, присылает по 4-5 тысячи рублей. Мы ездили с дочкой в гости, он сразу взял ее на руки, стал играть. Сразу видно, что есть у него какие-то родительские чувства. Со стороны папы Димы у нас полная тишина. Там знают о существование ребенка, но никак не реагируют. Я хотела бы подать заявление на фиксированные алименты, но для этого нужно сначала провести генетическую экспертизу, чтобы установить отцовство.

У Елизаветы есть планы на будущее. Она уже подала заявление на очередь в детский сад для Димы и надеется, что там же можно будет пристроить и Олю в ясли. А если не выйдет, то есть другое решение:

- У меня есть соседка по квартире, живет в соседней комнате, у нее сын. Она работает по графику два через два. Если я найду себе работу с такой же занятостью, то мы будем посменно сидеть с нашими детьми.

Другое большое дело – подать в суд иск о выделении государством положенного Елизавете постоянного отдельного жилья. По ее словам, она может долго дожидаться квартиры, положенной ей, как сироте, а судебное решение это ускорит и обозначит конкретные сроки.