«Многие думают, что прием у психотерапевта - это как у следователя», - врач-психотерапевт из Волгограда Юрий Осадший

Юрий Осадший  признается, что любит своих пациентов и всегда очень переживает за них, а еще – никогда не выдаст чужих тайн посторонним, это строжайший секрет. В Волгограде Юрий профессионально помогает исцелять души и решать другие более сложные и важные проблемы психического здоровья. Помимо ежедневной работы с пациентами, врач принимает активное участие в общественной деятельности, тесно связанной с профессиональной, в научных конгрессах и конференциях.

Психотерапевт – это тот специалист, у кабинета которого вряд ли когда-нибудь можно встретить «живую очередь». До сих пор визиты к «врачевателю душ» окутаны тайнами, внутренними страхами, сомнениями. Делиться своими секретами и проблемами волгоградцы не спешат.

Мы встретились с Юрием в его рабочем кабинете, именно здесь пациенты рассказывают личные тайны, здесь раскрываются «скелеты в шкафу», здесь оказывается помощь.

Журналисту «Блокнот Волгограда» специалист ответил на самые разнообразные вопросы о своей работе, о психиатрии, развенчал мифы...

Подробнее - в нашем интервью в рубрике «Лица города».

- Юрий, как давно практикуете вы в области психического здоровья в Волгограде, с чего начинали, почему выбрали именно это направление?

- Когда ты учишься в медицинском, то психиатрия, зачастую, становится каким-то свежим воздухом. Чем-то необычным, странным и не совсем понятным, но в тоже время именно это и делает ее интересной. Мне нравилось погружаться в проблемы пациентов, разбираться в тонкостях понятий нормы и болезни, поэтому я и остался в психиатрии. Закончил наш медицинский университет. Но понятие «закончил» в медицине очень условное. Здесь никогда нельзя закончить учебу, поэтому я проходил различные стажировки, курсы, циклы усовершенствования, как и любой врач. Много ездил по другим странам, чтобы понять, в чем разница подходов к лечению, диагностике, отношению к пациентам с психическими расстройствами. Учился в США, Германии, Англии. Последние годы я занимаюсь частной практикой, до этого работал на кафедре, в больнице.

- Чем отличается психотерапевт от психолога? В первом случае важно именно медицинское образование?

- Да, именно так, психотерапевт - это специалист с медицинским образованием, у психолога может быть и педагогическое. При этом, закончив медуниверситет, необходимо получить образование психиатра, и потом ты можешь получить дополнительное образование психотерапевта. По сути, психотерапия - это метод лечения, дополнительный инструмент. Видов психотерапии очень много: кто-то работает в психоаналитической теории, кто-то занимается гипнозом, кто-то когнитивно-поведенческой терапией. И это достаточно разные взгляды на одну и ту же проблему.

И психиатр, и психотерапевт, да и другие специалисты (неврологи, терапевты), могут выписывать лекарственные препараты (антидепрессанты, транквилизаторы и т.д.), а вот психолог выписывать препараты не может, также, как и выставлять диагноз «психического расстройства». Психолог корректирует проблемы, применяет в своей работе методы, отчасти, используемые и в психотерапии.

- Волгоградцы часто обращаются за помощью? Это больше консультации или именно помощь?

- Консультация необходима для того, чтобы оказать помощь, чтобы понять тот объем, который необходим. Да, волгоградцы обращаются за помощью, и нередко, в городе у нас очень распространены случаи депрессии. В целом психотерапевтическую помощь получить в Волгограде сейчас не так уже и сложно, есть платные и бесплатные центры, где ее могут оказать.

В основном все пациенты, которые уже пришли к психотерапевту, они настроены на помощь. Хотя многие до сих пор бояться записаться, обратиться к психиатру или психотерапевту, потому что есть уверенность, что будет указана специальная отметка, после которой человека поставят чуть ли не на учет. На данный момент это далеко не так. Есть закон о психиатрической помощи, который гарантирует безопасность пациента, и факт обращения за помощью, нахождения в психиатрической больнице или диагноза не ограничивает вас в каких-либо правах. Да, существуют тяжелые состояния, которые могут нести некоторые ограничения, но это лишь при тяжелых и часто обостряющихся психических заболеваниях. Врач не имеет право сообщить работодателю, родственнику или другому лицу информацию о вас и о ваших проблемах без вашего согласия на это.

Иногда пациенты не знают или не понимают, что им нужна именно помощь психиатра или психотерапевта. Например, у них постоянные головные боли, проблемы с давлением или кишечником.Они обращаются к терапевту, ходят по врачам, обходят всех, и только потом выясняется, что нужно совершенно другое лечение. Кому-то не так просто найти «своего» психотерапевта, но в этой ситуации нужно искать и обращаться. Есть еще такой момент: психотерапия достаточно затратна, и по финансово, и по времени. Это не вопрос 2-3 встреч, чаще это вопрос качества вашей жизни. Если проблема существенным образом не мешает, человек может принять решение, что это не болезнь, можно жить и так.

Однако и здесь есть заблуждение, постоянный хронический стресс приводит к сердечно-сосудистым заболеваниям и ряду других. Но следует отметить, что тот, кто нашел своего психотерапевта или получил квалифицированную помощь психиатра, начинает объяснять и рекомендовать это своим друзьям и близким.

- Кому чаще всего приходится помогать, женщинам или мужчинам?

- Несомненно, это женщины, именно они чаще всего оказываются в моем кабинете, около 60%. А связано это с тем, что женщины более эмоциально открыты, они ищут помощи, поддержки, готовы получить ее. Мужчины, скорее, принимают обращение к психотерапевту как проявление слабости. 

Это ловушка, в которую мы попадаем. С детства мы транслируем нормы для мужчин: «не плакать», «быть сильным», «не переживать эмоции», «терпеть». И одно из оскорблений для мальчика это сказать: «Ты делаешь что-то как девочка». А депрессия у нас почему-то ассоциируется с женским полом, и мужчины не могут принять факт депрессии, потому что это может служить угрозой их социальному статусу. И мы получаем такую статистку: количество обращений по поводу депрессии в 2 раза выше среди женщин, а количество самоубийств в 3,5 раза выше среди мужчин. Женщины ищут помощь, а мужчины начинают использовать алкоголь, агрессию, заходя в абсолютный тупик.

- Пожилые люди к вам на прием приходят?

- Пожилые люди тоже охотно обращаются, но бывают и такие случаи, когда им хотят помочь уже сами родственники. Например, при деменции или то, что обыватели называют «старческим слабоумием» или «маразмом». Здесь ухаживающие родственники нуждаются в поддержке психиатра, чтобы он выписал необходимые препараты для коррекции поведения, нарушений сна, памяти.

- И тут пациента нужно разговорить, а если проблема серьезная и человек не готов к столь откровенному разговору… Как быть?

- Многие думают, что психотерапевт залезет в душу и начнет из нее что-то насильно вытаскивать и все про меня узнает, и это как на приеме у следователя. Надо понимать, что у нас такой задачи не стоит, мы не пытаемся вытащить из пациента его тайны и переживания. Наша задача понять, в чем проблема, как мы можем помочь пациенту. Он сам определяет тот уровень открытости и ту скорость, с которой проходит психотерапия. Если человек не хочет обсуждать какую-то тему, то мы ее не обсуждаем или возвращаемся к ней, когда он будет готов.

- Часто ли люди на приемах плачут, как в таком случае успокаиваете пациента?

- Еще раз повторюсь, что у нас нет такой задачи - заставлять что-то насильно переживать или плакать. Слезы – это лишь проявления эмоций, которые переживает человек, также как частота вашего дыхания, сердцебиение или покраснения лица. Для нас важно, что это за чувства, почему человек их испытывает в той или иной ситуации, и это хорошо, когда отношения пациента и терапевта позволяют им быть открытыми и честными в своих переживаниях и чувствах. И это не так легко, как кажется. Для этого необходимо чувствовать себя в безопасности.

- Может, есть какие-то «сигналы», что человек нуждается в помощи психиатра или психотерапевта, или это каждый решает самостоятельно? Родственникам стоит на какие-то моменты обращать внимание, люди сами часто просят о помощи?

- В целом люди сами могут обращаться к психиатру или психотерапевту, когда понимают, что что-то сильно мешает их качеству жизни. Например, когда состояние вышло за рамки просто плохого настроения, связанного с погодой или еще чем-то подобным. Когда такое состояние не объяснить банальной ссорой или тем, что кто-то нагрубил в магазине, проблемами на работе. Бывает вдруг, например, прогулка перестала приносить удовольствие, общение с друзьями тоже перестало приносить удовольствие, секс перестал приносить удовольствие, привычные дела, занятия и все то, чем занимались раньше. Такое состояние в психиатрии называется ангедония, и это является одним из симптомов депрессии. Нарушения сна, постоянная тревога, бесконечные хождения по врачам, которые не находят серьезных признаков заболевания. Тревога и депрессия - это не слабоволие, это проблема в основе, которой лежат биологические механизмы, происходящие в головном мозге, и здесь нельзя стукнуть человека по плечу и сказать: «Ну-ка соберись, тряпка». Это то же самое, что сказать это больному, у которого пневмония и температура под 40. Так или иначе, все это повод подумать, обратиться за консультацией.

- Какие психические проблемы, по вашему мнению, актуальны на данный момент в Волгограде? Это от чего-то зависит? Пол? Возраст? Вообще, волгоградцы разговорчивы, охотно идут на приемы?

- В основном люди идут, конечно же, неохотно, и не только волгоградцы. Потому что у нас есть то самое, не совсем верное представление о психиатрии, о работе мозга. Все думают, что это какая-то проблема характера и можно собраться с силами, а поход к психиатру становится проявлением слабости. Плюс страх, что это придадут огласке, это повлияет на работу. Поэтому специалистов этого профиля стараются избегать. Основные проблемы – это тревога, панические атаки и депрессии, это и психосоматика, когда у человека появляются нарушения со стороны работы внутренних органов, однако в их основе лежать проблемы с эмоциональной сферой, нервной системой. Для волгоградцев, так же, как и для всех, больше характерны депрессивные состояния. А еще это проблемы зависимости, алкоголизм. Последних случаев очень много. Здесь люди вообще не совсем понимают, что есть проблема с алкоголем. Понимание проблемы уже давно вышло за рамки того, что это «патология воли», человек якобы слабохарактерный и он пьет. На самом деле больше вопрос к генетике, нарушение работы системы вознаграждения, человек не может остановиться, потому что это болезнь и именно она управляет его поведением. Зачастую, это связано и с затяжной депрессий и тревогой, когда мы начинаем использовать алкоголь как способ справиться со стрессом. При регулярном использовании алкоголя формируется зависимость, и дальше уже не столь важно, что было причиной, но в то же время важно, что если есть какая-то причина в отношении тревоги и депрессии, то ее нужно устранять, чтобы решить и проблему с алкоголем.

Но за последнее время все-таки происходит существенный сдвиг, очень много людей  обращается за помощью, очень много людей понимает проблему с точки зрения современной науки, и у них нет сомнений обратиться к психиатру или психотерапевту, особенно у молодежи. Молодежь более открыта, молодые больше читают, они больше знают, и поэтому у них меньше предвзятого отношения к проблеме психического здоровья. Однако зачастую их могут останавливать родители, говорить: если ты будешь ходить к психиатру, значит - ты больной. Мы сами выражаем отношение к психиатру, как к какому-то проблемному врачу, который лечит непонятно кого - слабохарактерных, безвольных или слабых людей. А эмоции - это не слабость, когда у нас есть депрессия или тревога - это не имеет ничего общего со слабостью.

- На сеансе стараетесь разобраться в сути самой проблемы, как это обычно происходит? Это беседа или какие-то техники?

- Пациент записывается ко мне на прием, приходит, и мы в беседе, в разговоре начинаем выяснять суть проблемы, жалобы, когда это появилось и как протекало. Мы используем необходимые лабораторные анализы, исключаем проблемы в других органах, которые могу сопровождаться симптомами нарушения работы психических функций. Если это необходимо, проводим дополнительные исследования - МРТ, УЗИ и т.д. В дополнение мы можем применять различные тесты и задания, чтобы количественно увидеть степень нарушений. Мы стараемся подробно объяснить, почему происходят подобные заболевания, откуда они берутся, для чего нужны таблетки или психотерапия, говорим о возможной продолжительности курса лечения, кому-то необходим месяц, а кому-то и больше. Каких-то специальных техник нет, это все общепринятые мировые стандарты.

- Не так давно суд по правам человека вынес первое решение о домашнем насилие в России, там было множество эпизодов, вплоть до похищения родным человеком. Что можете рассказать об этой теме в Волгограде, она актуальна или наоборот замалчивается?

- Очень и очень актуальна! Но только говорят о ней не так часто и не так много. Много моих пациенток сообщают о подобных эпизодах. Но даже на приеме об этом говорить очень тяжело, а воспоминания болезненны. Поясню, что в качестве домашнего насилия понимается не только физическое или сексуальное, когда женщину заставляют заниматься сексом против ее воли, это и желание мужчины о рождении ребенка, различные финансовые ограничения, ограничения в желаниях, свободе, психическое воздействие, не говоря уже о постоянном давлении, оскорблениях, унижениях, что ты «такая-то» и «такая» и вообще «тупая» или «тупой». Проблема в том, что, живя в таком состоянии, одни женщины не знают, куда обратиться и уйти от такого человека, особенно, если она воспитывает детей и есть финансовая зависимость, а идти некуда. Другие не знают, где они могут получить помощь или боятся куда-либо обращаться. Априори, если в семье есть любовь, то в ней никогда не будет насилия. Это два несовместимых понятия. Хотя эта проблема обычно поднимается женщинами - это не вопрос пола или семьи. Мужчины тоже могут подвергаться насилию, или это насилие может оказываться на детей и родителей. Мы ведь иногда путаем понятия воспитание и насилие – зачастую, у нас традиции воспринимаются так ,что это так и должно быть. Поэтому физическое наказание или какое-то ограничение воспринимается как норма. И иногда нужно объяснить, показать, к чему это может привести. Ведь люди, которые сталкивают с этим, они не всегда могут получить помощь и поддержку, потому что юридическая сторона этого вопроса крайне слабая, до сих пор нет закона, охранных ордеров, когда по решению суда человеку запрещено приближаться на какое-то определённое расстояние, писать или звонить жертве.

- У вас есть какие-то рабочие секреты, или вы не раскрываете, как работаете с пациентами, как помогаете им?

- Психиатрия и психотерапия – это не шаманизм, это не какое-то чудотворное зелье, я учусь по учебникам, которые во всем мире достаточно стандартные. Если мы говорим о таблетках, то они назначаются не просто так, есть рекомендации, есть доказательная научная очень большая база, есть мировые рекомендации, есть российские рекомендации. Есть препараты, которые эффективны, а мы знаем, что они однозначно эффективнее, чем плацебо. Все схемы прописаны. Есть психотерапия, которая подразумевает чуть другую работу. Это либо когнитивно-поведенческая терапия, либо динамические формы. И это не просто разговоры. Это схемы, которые используем, которые все прописаны. Врач не выдумывает их, эти схемы одобрены научным сообществом, ведущими научными организациями. Это не какой-то Хогвартс, журналы по психиатрии имеют один из наиболее высоких импакт-факторов. Это фактор влияния, значимости научного журнала. Психиатрия - это одна из самых быстроразвивающихся наук.

- За годы работы накопилось, наверное, немало историй, это все частное или парой можете поделиться? Всегда не нарушаете тайны своих пациентов или у них есть срок давности?

- Да, такие истории есть. Но в психиатрии все очень строго в отношении личности. Я, конечно, никогда не обсуждаю пациента, я не обсуждаю его симптоматику, и понятно, если персонифицировано рассказывать какую-то историю, то пациент может узнать себя, что может оказаться не совсем правильно. Какие-то общие проблемы - они достаточно стандартны, а какие-то индивидуальные – это будет не совсем этично по отношению к пациенту. И это важно, потому что у пациентов есть опасения, что мы эту информацию можем разгласить. Мы ведь обсуждаем на приеме достаточно интимные вещи, не касающиеся вопросов сексуальной сферы. Это не самое интимное в нашей жизни. Мы обсуждаем эмоции, чувства, переживания. Человек должен понимать, что он находится в безопасности, и никто их затем ни с кем не обсудит, и не будет говорить об этом. Даже есть такое: я не подхожу на улице первым здороваться с пациентом. Если пациент меня увидит, он захочет поздороваться, то он подходит и здоровается первым. Потому что иначе я могу попасть в ситуацию, когда он будет с кем-то, и он спросит - кто это. И он может узнать, что я психотерапевт, начнет задавать вопросы. Есть такие нюансы, которые больше к психотерапии, не к психиатрии, где мы работаем таблетками. А именно к первому случаю, где мы становимся с пациентом близки, потому что все это достаточно длительное время – полгода-год. Кто-то ходит занимается несколько лет. И наши отношения с пациентом уже имеют совсем другой уровень - уровень близости, эмпатиии, они должны быть достаточно безопасными.

- Правда ли то, что Волгоград -  депрессивный серый и унылый город? Или все-таки это больше надуманное?

- Статистика по поводу обращений с депрессией, она будет примерно одинаковая в городах, но проще посмотреть этот вопрос по уровню миграции. Я скажу, что у нас в городе есть определённая разница по районам. Есть районы с большей распространенностью алкоголизма, есть районы, где в большей степени обращаются по поводу депрессий. Центральный район, Ворошиловский – тут больше обращений по поводу депрессий на душу населения. Анализ, который мы делали лет 5-7 назад по области, это Центральный, Дзержинский и Ворошиловский районы, они показывали большую диагностику в отношении обращений по случаям депрессии. Диагностика - это не значит больше, это то, что эти люди обращаются чаще. Может, уровень образования чуть выше, средний уровень дохода, а это коррелирует. Человек с более высоким уровнем образования и доходов, он не боится, он хочет решать свои проблемы и обращается к специалисту. И пациенты психотерапевтические – это достаточно состоятельные люди. Не значит, что богатые, но уже пришли за чем-то. Часто психотерапия - не вопрос жизни и смерти, как психиатрия, это вопрос качества жизни: семейные отношения, отношения с самим собой и так далее. Иногда люди и вовсе не обращаются, потому что не считают психиатра за врача.

- В чем заключается секрет психического здоровья, от чего это зависит, как волгоградцам из рутинного настраивать себя на хорошее?

- Здесь отчасти и нет секрета. Проблема в том, что все это закладывается именно с детства. Наши родители, к сожалению, не со зла могут сеять некоторые проблемы, когда мы того же мальчика учим не плакать, постоянно говорим, что плакать нельзя, что нельзя быть слабым, надо быть сильным, всегда сражаться. И это вроде бы хорошо звучит. К несчастью, мы понимаем, что потом это приводит к определенным проблемам. Во взрослом возрасте мы не можем справляться с эмоциями, не знаем, что с ними делать, не умеем их преодолевать, их выражать, начинаем алкоголизироваться. Может быть и насилие в семье, жесткое обращение с детьми, стрессовые ситуации. Это существенно увеличивает риск развития многих заболеваний, не только депрессий и тревоги. Это и шизофрения, биполярное аффективное расстройство. Существуют достоверные научные данные, что стресс в молодом возрасте, в детском возрасте, психотравмирующие ситуации, существенно увеличивают риск появления психической патологии. Неспециалисту трудно понять, как это работает и как хронический стресс изменяет работу головного мозга. И если в раннем детском возрасте или в любом другом находиться в постоянном стрессе, то это рано или поздно пошатнет отлаженную работу нервной системы. То же самое, если дети начинают с раннего возраста употреблять наркотические вещества, алкоголь. Так, курение марихуаны в молодом возрасте увеличивает риск психоза и шизофрении. В детском возрасте надо создать максимально комфортные психологические условия, чтобы снизить риски различных проблем в зрелом возрасте. Чтобы такого не случалось, в первую очередь, в семье должна быть любовь. Любовь – это отсутствие насилия. Не может быть «я люблю тебя» и тут же избиваю за каждую двойку или тройку, или говорить: «ты бездарность, вон, брат получал у тебя одни пятерки». Это тоже все говорит о том, что над отношениями в такой семье можно работать. Рекомендация: не стоит бояться, если есть вопросы по воспитанию, обратитесь лучше к специалисту, психологу, никакой проблемы не произойдет, и это поможет наладить отношения с детьми.

- А сами себя как настраиваете на позитив?

- В психиатрии вряд ли работает такое понимание, как «настраивать», если было бы все так легко, наверное, не были бы нужны и мы. Проснулись, сами настроили себя на позитив: сегодня будет хороший день и будет все хорошо! Но так не работает. Наша жизнь не должна быть в состоянии какого-то экстази, опьянении, у нас есть веселые события, есть грустные, есть экзамены, есть разные ситуации. Мы не должны всегда радоваться.

Эмоция становится проблемой, когда она нас дезадаптирует, мешает нам. Мы не должны убрать эмоции и сделать человека роботом, наша задача, чтобы человек понимал, что он чувствует и почему, и как это влияет на его поведение. Человек, испытывающий тревогу перед общением с другими людьми, начинает этого общения подсознательно избегать. Это приводит к тому, что у него мало социальных контактов, на работе он не может получить повышение и т.д. И он не всегда может увидеть, что в основе проблем лежит та или иная эмоция, и он не всегда понимает, откуда эта тревога появилась и что с ней делать. Он действует автоматически и получает одну и ту же эмоцию в одной и той же ситуации.

- Психическое здоровье стоит проверять время от времени, например, как проходить обследование у стоматолога, или это необязательно?

- Как раз такого рутинного осмотра нет, что надо пройти тест и все. Вопрос - что вас беспокоит или не беспокоит. Как гомосексуализм, почему это перестало быть психиатрической болезнью. Потому что психиатрическое сообщество во всем мире сказало, что мы не можем называть людей больными, которые страдают не от болезни, а от отношения людей из того состояния, которое у них есть. А сами люди, если мы перестанем их считать больными, они будут жить счастливее, перестанут страдать депрессией, заканчивать жизнь самоубийством, и поэтому это состояние было вычеркнуто из международной классификации болезней и других классификаторов. И с психиатрической точки зрения мы не можем больше это считать болезнью.

Поэтому если вас что-то беспокоит в вашем настроении, в вашем сне, в ваших отношениях с партнером или живете в каком-то мировосприятии с понимаем, что что-то не так, что я не понимаю, что это, как это - тогда дальше врач может сказать, есть ли какая-то необходимость для лечения или нет. Либо это просто жизненная ситуация, когда требуется короткое консультирование, объяснение, что это нормально. Утрата близкого человека – разве может здесь человек радоваться? Он будет грустить, реакция грусти нормальна, и, если человек приходит через неделю, я ему не назначаю антидепрессанты. Это нормальная реакция на потерю – горе. Неважно - развод это или смерть.

- Люди обращаются к вам за решением своих внутренних проблем, постоянно что-то рассказывают. Как отвлекаетесь от тяжелых историй и случаев? Хобби или семья, путешествия?

- У меня есть свой психотерапевт, с кем я работаю, есть супервизор, с которым мы можем профессионально некоторые вопросы личных отношений с пациентами обсуждать. А так, в принципе - это моя работа, и не скажу, что я испытываю существенный дискомфорт. Я переживаю за своих пациентов, я понимаю их переживания. Конечно, я путешествую, свободное время провожу с семьей, с сыном. Есть у меня и общественная работа, выступаю на телевидении. Так и отвлекаюсь. Хотя отвлекаться всем надо, должно быть такое время, когда вы не контролируете и не находитесь в напряжении.

- Что можете посоветовать волгоградцам, которые думают - обращаться к психоаналитику или нет.

- Однозначно, если есть вопрос, когда кажется, что нужна помощь - точно обращайтесь! Если возникает что-то, что не устраивает - это необязательно терпеть, можно сходить к врачу и узнать, нормально это или нет. Да, иногда получается, что визит к одному врачу как-то портит картину. Иногда можно не сразу попасть на «своего» врача. Так везде. Могут быть личностные отношения, еще что-то, тогда нужно найти «своего» врача, «своего» психотерапевта. Тем более, психотерапевт - это очень лично. Бывает, когда психотерапевт сильно помогает одному человеку, но не подходит для второго. Ничего страшного нет, если попробовать поменять врача, найти таким образом «своего». Если беспокоит, главное, не бояться, никто на учет никого не поставит, в полицию не напишет.

- В ближайший год что-то планируете в профессиональном или личном плане, или всего хватает?

- У нас всегда в Волгограде в мае проходит большая конференция, сюда приезжают ведущие ученые со всей страны. Прошло уже пять таких конференций, если ничего не изменится, в следующем году пройдет шестая конференция.

Если получится, сделаем фестиваль с документальными фильмами о психических расстройствах в декабре. Это будет несколько фильмов, снятыми российскими режиссерами. Все это будем обсуждать со специалистами. Над форматом пока думаю, есть две площадки на выбор, мы уже получили согласие одного фонда. Все будет бесплатно. Я думаю, что начнем анонсировать об этом с сентября-октября. И такой фестиваль проведем, объясним людям некоторые вопросы, вопросы аутизма, депрессии, деменции, анорексии. Такие основные проблемы, с которыми сталкиваются люди.

Также остается просветительская деятельность в рамках интернета: статьи, лекции, выступления. Все это в регулярном формате. Хотим запустить проект и по профилактике домашнего насилия. Сейчас посмотрим, как это пойдет. Попытаемся поднять эту проблему вместе с профессиональным сообществом, хотим начать об этом говорить. Хотя общество воспринимает эту тему достаточно тяжело. Особенно – мужчины, думают, что кто-то придет в семью и начнет учить, как жить, расценивается это и как влияние запада, «госдеповское» направление. Мы хотим объяснить, что будет говорить совсем о другом, о помощи конкретным лицам, которые в ней нуждаются, которые ее просят - психологическая помощь, юридическая. Если обществу объяснять, как можно бороться с теми или иными проблемами, то вскоре оно принимает это современное научное представление.

Справка:

Юрий Осадший, 36 лет

Образование: Волгоградский государственный медицинский университет

Женат, воспитывает сына

Анна Фомиченко

Новости на Блoкнoт-Волгоград